Архитектурное бюро AI-architects: крупный план

Мы встречались с Иваном, чтобы поговорить о том, как правильно обустраивать парки, когда он еще работал в «АИ-студии». Бюро AI-architects стало ее преемником?

Александр Томашенко. Если говорить о зарождении нашего союза, то стоит сказать, что еще во время совместной учебы мы образовали сильную команду, которую после выпуска Василий Сошников пригласил в «АИ-студию». В какой-то момент стало ясно – надо добрать недостающие знания самостоятельно. Я ушел в частную архитектурную практику, при этом зная, что обязательно вернусь. В итоге мы действительно снова объединились. Сначала на поприще конкурсов. Первым заметным совместным проектом стала концепция развития общественного пространства на заводе «Кристалл». После этого мы и стали AI-architects.

Как изменились за это время ваши приоритеты?

Иван Колманок. Мы открыты к сотрудничеству, и любой, кто с нами работает, привносит новые идеи. Наше кредо сформировано не окончательно. Сейчас важные вещи, на которые мы опираемся, – смысл и контекст.  Если проект осмыслен и контекстуален, то он не может навредить. При этом он должен обязательно что-то улучшить. Мы много времени посвящаем анализу, чтобы точно попасть в цель. В итоге получается, что контекст определяет всю архитектуру, нам надо только ничего не испортить.

Некоторые считают, что авторская идея важней, чем внимательное обоснование. Я же не очень понимаю, как архитекторы с ярко выраженными авторскими амбициями, продают свои работы. Мы анализируем, потом рассказываем клиенту, что у нас есть. Когда он уже подготовлен, остается добавить буквально немногое – и сразу все становится на свои места. Поэтому наши идеи продаются, и на совещаниях с заказчиками чаще всего принимают нашу позицию. При этом сама архитектура на выходе может быть неяркой, но обязательно приносящей улучшения.

Набережная и парк в Нижнекамске 

Где вам удалось сделать заметные улучшения в последнее время?

И.К. Например, в 2016 году в Нижнекамске открыли созданный по нашему проекту парк, имеющий важное социальное значение. Мне кажется, необязательно делать шедевры, потому что люди не сразу их могут принять. Сначала надо сделать все просто нормальным, а уже потом задумываться о шедеврах. Лучше вложить деньги в хорошие парковые дорожки, а не в абстрактную красоту.

Нас порадовало, что на открытии парка было огромное количество счастливых людей. В этом и есть смысл! Когда же мы увидим Боровицкую площадь весной и летом, возможно, мы сможем говорить об этом проекте, как об архитектуре высокого уровня, но вряд ли увидим столько же довольных людей.

Установка памятника князю Владимиру, конечно, была противоречивым событием. Я крайне негативно отнесся к первоначальным планам установки на Воробьевых горах. Если честно, для меня каждая новая лавочка там – это трагедия. Все-таки хочется, чтобы в природном заказнике оставалось больше от природы. Когда же я узнал о выборе Боровицкой площади местом установки и вашей победе в конкурсе на ее благоустройство, я вспомнил о нашем предыдущем разговоре. Вам удалось убедить меня, что любое городское пространство должно быть неотделимой частью города, оно должно принадлежать людям. С этой точки зрения площадь должна быть центром притяжения, а не просто местом, объединяющим проезжую часть и большой газон. Боровицкая площадь показалась мне не таким уж плохим местом для нового памятника.

И.К. Площадь – это место для массового скопления людей. Правда, исходя из того, как делаются площади сейчас, возникает вопрос: точно ли речь идет об этом? Поскольку мы приняли участие в этом весьма политизированном конкурсе, мы постарались учесть практически все мнения и соответствовать всем поставленным задачам. Во-первых, к участку рядом с Кремлем предъявляются строгие требования по безопасности, во-вторых, надо было сохранить газон, иначе по законодательству пришлось бы изыскивать новое место для него в центре, что невозможно, и так далее. Все отведенное нам время мы изучали справки о местности, исследовали видовые точки, размышляли об истории памятников. Окончательная идея, мне кажется, была отрисована за один последний день.

Вы также предложили новые концепции движения пешеходов и транспорта и развития прилегающих дворовых территорий. Их приняли?

И.К. К сожалению, нет. Одно из зданий на прилегающей к памятнику территории занимают «Музеи Кремля», при этом оставаясь отсеченными как от самого Кремля, так и от пешеходных маршрутов. Мы предложили сделать переход через Моховую у станции метро «Боровицкая», чтобы квартал между Моховой и Манежной улицами насытился потоками людей. Все дворы в квартале раньше были связаны между собой проходами. Открыть их, заново оживить было бы неплохо. Потому что памятник водрузили, а кто и как туда придет – непонятно. Маршрут через Александровский сад тоже удалось бы завершить лучше, чем он есть сейчас. Мы предлагали также сделать Манежную улицу пешеходной, сейчас там парковка служебных машин, в том числе ФСО. Нам ответили, что парковка должна остаться.

Я часто задаю этот вопрос, но как вы относитесь к конкурсам?

И.К. Участие в конкурсах – это от начала и до конца риск. Конкурс может оказаться простой пиар-акцией, проект неожиданно могут отдать кому-то со стороны, а призовые часто не покрывают затраты. Зато, конечно, мы получаем дополнительные дивиденды в виде славы, новых знакомств и связей. В обычной работе тебя мотивируют внешние факторы – заказчик, например, а в конкурсе – ты должен делать все сам, и в итоге можешь себя удивить. Твои конкуренты могут оказаться круче тебя, и ты сидишь и делаешь, делаешь, делаешь. В этот момент ты растешь, ты узнаешь нового себя. Этого не происходит в обычных проектах или происходит редко.

А.Т. Конкурсы помогают понять, на каком уровне мы находимся, что необходимо подтянуть.

И.К. С Боровицкой площадью был особый случай. В 2015 году почти утвердили проект, который по дизайн-коду был естественным продолжением Манежной площади. Как и другие бюро, мы стали участниками конкурса фактически потому, что понимали – так делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Неучастие гарантировало, что реализуют неудачный проект.

А.Т. Мы восприняли это как наш гражданский долг, такого нельзя было допустить. На разработку своего проекта у нас буквально была неделя, мы были поставлены в жесткие условия. Но мы понимали, для чего мы тратим так много сил.

Отмахнуться от конкурса, пусть и очень политизированного, было нельзя. А ведь мы с Иваном обсуждали, что нас не устраивают ни условия контракта, ни принципы взаимодействия с заказчиком, ни финансовая составляющая. Мы могли отказаться, но площадь бы сделали так, как это было бы удобно подрядчикам, строителям и иже с ними – навалили бы гору гранита, и по узлам там ничего не состоялось бы. Уже после победы, мы не отпускали ситуацию и следили, чтобы все было сделано по проекту от начала до конца. Мы ездили на производство в Санкт-Петербург, лично все проверяли.

И.К. Пришлось вступать в жесткие переговоры с исполнителями, чтобы не было ни одного отступления от проекта. Если на два-четыре миллиметра камень для мощения отличался от проектного, мы тут же проводили разъяснительную работу.

А.Т. Мы сразу решили, что не сдадимся ни по одному из пунктов. В какой-то момент привезли плиты размером не 15 на 30 сантиметров, а 30 на 60. Их хотели распиливать и так укладывать. Мы даже этого не допустили. Стройка была настолько стремительной, что день-два недосмотра могли все испортить. Для ускорения работы на производстве самостоятельно переделали итальянский станок, чтобы вместо суток на работу уходило полтора часа! Было изготовлено около 1800 индивидуальных камней, на каждый из которых мы сделали отдельный чертеж.

Ждем весну, чтобы посмотреть, как площадь будет выглядеть с зеленью. Деревья, кстати, привезли гораздо крупнее по размерам и больше по количеству, чем планировалось. Так что, думаем, все будет выглядеть отлично. Но работа и сейчас продолжается. Надо отрегулировать подсветку. Памятник сильно засвечен со всех сторон, при свете прожекторов он кажется плоским, а для лучшего восприятия нужна игра света и тени.

То есть вас во время реализации проекта беспрекословно слушались?

А.Т. С подрядчиками нам все-таки повезло. Но только договариваясь со всеми лично, можно было достигнуть хорошего результата. Мы понимали и временные рамки, и погодные условия, но плохой работы не допускали.

И.К. Наш опыт показывает, что подрядчикам проще идти по пути наименьшего сопротивления и сказать, что так, как хотим мы, делать не получается. Поэтому при разработке светильников мы даже сотрудничали с изготовителями, работавшими с нами ранее, чтобы показать тем, кто работал на Боровицкой, что все реально.

Хороших подрядчиков тяжело искать?

И.К. Есть ряд подрядчиков, которые демонстрируют определенное рвение. Когда они достигнут того, чего хотели, то перестанут это рвение демонстрировать. Чаще всего происходит так.

А.Т. Редко встречается подрядчик, который борется за идею. У него нет такой цели. Главное – заработать денег. Вот «голодному» подрядчику все интересно. Но если загрузить его большими объемами заказов, тут же падает качество, падают темпы. С такими приходится расставаться. При этом мы с Иваном привыкли брать ответственность на себя. Если что-то пошло не так, значит, мы в чем-то ошиблись. В работе над проектами мы часто занимаем противоположные позиции, чтобы выявить истину и сделать все предельно хорошо.

Бывают ли случаи, когда вы полностью недовольны проектом, который уже завершен?

А.Т. Мы все время развиваемся. Конечно, на многое мы начинаем смотреть по-другому. Однако радикальных мыслей, что все надо было делать иначе, не появляется. Иногда приходит в голову, что можно что-то подправить.

И.К. Методика тщательного анализа оберегает нас от проектов, которые нас в конце концов не устраивали бы.

От многих проектов приходится отказываться?

И.К. Чаще всего мы с заказчиками взаимно рекомендованы, поэтому проблем не возникает.

А.Т. Мы себя позиционируем как минималисты. Мы не подходим всему рынку. Однажды заказчик предложил сделать проект в стиле английской классики. Это были бы золотые горы. Но мы честно сказали, что в таком стиле не работаем. В принципе, за полгода мы бы могли вникнуть во все тонкости, но у заказчика не было на это времени.

И.К. Занимаясь архитектурой, надо придерживаться того стиля, в который ты можешь привнести что-то новое, либо всю жизнь заниматься классикой. Бросаться от одного к другому не имеет смысла. Хотя область инновации, в рамках которой мы всегда стараемся работать, может быть связана не только со стилем, но и со сроками работы, бюджетом, качеством. 

Официальный сайт архитектурного бюро AI-architects.

Фотография: Кристине Папян (Мослента).

Иллюстрации: AI-architects. 

Еще по теме:

Архитекторы

Квартал апартаментов бизнес-класса ONLY: технология успеха.

«Архитектурный год». Public talk с Владимиром Плоткиным.

архбюро: крупный план

Архитектурное бюро «Практика»: крупный план

М. Бейлин и Д. Никишин о встрече с Путиным, Доме Булошникова, Наде и участии в Венецианской АрхБиеннале

Оставить комментарий